Невидимый партнер - Страница 21

– Насколько я понимаю, это миниатюрная камера. Прекрасный прибор, и сработан искусно. Но съемка с воздуха проще, быстрее и эффективнее, да и заснять можно гораздо больше, чем такой игрушкой. Не понимаю, зачем она вам?

– Я тоже, – признался Лайминг.

– Так зачем же вы таскали ее с собой?

– Жалко было выкидывать.

Ответ был принят. Взяв камеру, Клавиз положил ее себе в карман.

– Такие чувства я понимаю. Она прекрасна, как жемчужина. Отныне камера переходит в мою личную собственность. – Он оскалился – скорей всего, это должно было означать улыбку победителя. – Военный трофей! – Потом с брезгливой снисходительностью взял подтяжки и подтолкнул к Лаймингу. – Это можете забрать обратно. И немедленно наденьте. В моем присутствии пленный должен прилично выглядеть. – Он молча подождал, пока Лайминг прилаживал подтяжки к брюкам, затем продолжил:

– Еще у вас нашли компас со светящимся циферблатом. На мой взгляд, единственная полезная вещь из этого барахла.

Лайминг безмолвствовал.

– Да, пожалуй, еще вот это, – Клавиз взял в руки пистолет-вонючку. – Мне непонятно, это настоящее оружие или просто муляж? – Он пару раз нажал на курок, но ничего не произошло.

– Так что же это такое?

– Оружие, естественно, – с готовностью ответил Лайминг.

– И как им пользуются?

– Сначала нужно оттянуть ствол назад.

– И так делают каждый раз? – Клавиз смотрел на землянина как на варвара.

– Да.

– Тогда это, похоже, пневматический пистолет?

– Так точно.

– Мне довольно трудно поверить в то, что ваше начальство снабдило вас таким примитивным оружием, – засомневался Клавиз.

– Не стоит недооценивать этот пистолет, – ответил Лайминг. – У этого оружия есть свои преимущества. Ему не нужны патроны. Из него можно стрелять любыми подходящими по калибру пулями, причем почти бесшумно. А как средство устрашения он ничуть не хуже любого другого.

– Хм… То, что вы говорите, вполне разумно, – признался Клавиз, – однако я сомневаюсь, что вы были со мной до конца откровенны и сообщили мне все.

– А вы опробуйте – и убедитесь сами, – посоветовал Лайминг. От предвидения дальнейшего развития событий его чуть заранее не вывернуло наизнанку.

– Имение так я и намерен поступить.

Клавиш отдал приказ на родном языке одному из охранников.

Тот с некоторой неохотой прислонил свое ружье к стене, пересек комнату и осторожно взял в руки пистолет. Следуя подсказкам Клавиза, он упер оружие стволом в пол и налег на него. Под нажимом ствол скользнул вовнутрь и снова выдвинулся. Направив пистолет на стену, охранник спустил курок. Из дула с шипением вылетела крохотная капсула и, стукнувшись о стену, разбилась. Ее содержимое мгновенно превратилось в газ. Всего секунду Клавиз удивленно смотрел на мокрое пятно. А в следующий момент ему в нос ударила жуткая вонь. Он позеленел, согнулся пополам и так энергично стал расставаться с содержанием желудка, что свалился со стула.

Покрепче зажав нос левой рукой, правой Лайминг схватил со стола компас и ринулся к двери. Стрелявший из пистолета охранник к этому времени уже катался по полу, изо всех сил стараясь вывернуться наизнанку, так что до пленного ему не было никакого дела. Второй страж выронил ружье, прислонился к стене и теперь непрерывной очередью выдавал мерзкие звуки. Из этой троицы никто не смог бы сейчас даже штаны подтянуть, не то что помешать побегу.

Крепко зажимая нос, Лайминг распахнул дверь, пулей пронесся по коридору и выскочил наружу. На звук его топота из помещения появились еще трое охранников. Но тут же затормозили и начали выкидывать друг на друга содержимое своих желудков.

Выскочив на улицу, Лайминг наконец отпустил нос и смог вздохнуть. Несясь со всех ног к вертолету, на котором был доставлен сюда, он, как рыба, жадно глотал свежий воздух. Он не надеялся убежать своим ходом. В казарме, да и в поселке, в любую минуту могла подняться тревога. Поэтому его единственным шансом на спасение был вертолет.

Добежав до него, Лайминг влетел в кабину и запер дверцу.

Он был уверен, что сможет управлять незнакомой машиной, так как во время полета внимательно следил за действиями пилота. Все еще тяжело дыша, он завел мотор. Закрутились лопасти. Нервы у Лайминга были натянуты как пружина.

В пропитанном вонью проеме никто не появлялся, но кто то выскочил из других дверей, расположенных поодаль. Этот тип явно не имел понятия, что случилось, поэтому был безоружен. Однако надо отдать ему должное: он быстро смекнул, что застрекотавший вертолет захвачен неприятелем. Он заорал и замахал руками, но винт продолжал наращивать обороты. Ретивый солдат бросился обратно в казарму и выбежал с ружьем.

Наконец, несколько раз подпрыгнув, машина взлетела. И очень вовремя: внизу громко, как взрыв петарды, треснул ружейный выстрел. Прочный пластик обшивки кабины оказался пробит в четырех местах. Осколок от разлетевшегося вдребезги тахометра на приборной панели вонзился Лаймингу в мочку уха, потекла кровь. По двигателю что-то пару раз тяжело ударило, словно молотом, но, к счастью, он продолжал работать. Вертолет послушно поднимался в небо.

Сквозь продырявленный фонарь кабины Лайминг увидел, как внизу ранивший его солдат вставлял в ружье новую обойму. Когда вертолет, поднявшись на пятьсот футов, стал быстро уходить, грянул второй залп. Раздался резкий свист, и от хвостового винта отлетел обломок металла, но землянину опять повезло: эта потеря оказалась единственной. Лайминг еще раз бросил взгляд на землю. Рядом со снайпером в небо таращилось еще с полдюжины солдат. Стрелять больше никто не пытался: расстояние до вертолета было таким, что беглеца все равно уже не достать.